Дело, однако, этим не закончилось: ядреные шутки и забавы продолжались еще долго. А потом отец потащил меня домой, и наконец мы с пьяным грохотом ввалились в ту самую комнату, в которой еще каких-нибудь две-три недели назад стоял гроб матери. Я замертво рухнул на постель и утром поднялся совершенно больной и разбитый. Отец, бодрый и веселый, посмеивался надо мной, очевидно, радуясь своему превосходству. Я про себя зарекся впредь бражничать и с томительным нетерпением стал поджидать день отъезда.
Потом пойдем, посмотрим на ночной дом, Ты станешь мамой, я стану отцом.. Мы переходим на медленный шаг, По тратуару идем неспеша, Я говорю, как же ты хороша, Еле дыша.. Ты только моя, ты только моя..
